По легенде, во время поездки Екатерины II на юг Российской империи Григорий Потёмкин приказал выстроить бутафорские деревни, которые должны были демонстрировать благополучие в регионе. Мы проверили, так ли это было на самом деле.

Выражение «потёмкинские деревни» давно стало синонимом показного великолепия, очковтирательства, причём популярно оно не только в России, но и на Западе. Эпизод, с которым связано его появление, произошёл в 1787 году. Императрица Екатерина II периодически предпринимала путешествия по провинции, чтобы следить за состоянием дел в стране. И в этот раз её выбор пал на обширную зону на юге, часть которой вошла в состав империи в результате недавних войн с турками. Благо территория эта управлялась князем Григорием Потёмкиным, ближайшим сподвижником Екатерины, её тайным мужем и одним из самых влиятельных людей в государстве. Масштабное путешествие, которое растянулось на полгода, включило в себя посещение более трёх десятков городов вплоть до Южного берега Крыма. Императрица со своей свитой преодолела 5657 вёрст (около 6000 км).

Понятно, что к подобному визиту-смотру нужно было тщательно подготовиться. Уже в 1784 году усилиями Потёмкина в регионе развернулось масштабное строительство. Построены были не только дороги, но и целые города: Херсон, Симферополь, Севастополь — а также другие, поменьше. В ряде населённых пунктов вдоль будущего маршрута в большом количестве разместилась Русская армия. И вот здесь мы подходим к воспоминаниям современников Екатерины, которые и стали основой для формирования стереотипа как минимум на Западе. В частности, французский путешественник Альфонс де Форсия де Пилес, который посетил Россию только через четыре года после Таврического вояжа императрицы, писал:

«…Многочисленные деревни, предмет её восхищений, были созданы для проезду её и разрушены в тот же день, и несчастные крестьяне, пришедшие за тридцать и сорок лье, чтоб стать по сторонам пути и жить в оных домах в продолжение нескольких дней, были отосланы восвояси. То было изобретение гения Потёмкина, который сумел таковою хитростью нового рода убедить свою монархиню, что страна, почитаемая пустынею, процветает».

Де Пилесу вторит его соотечественник Тибо де Лаво в своей «Истории Петра III»:

«Художество умноживалось по мере приближения к губерниям Потёмкина. В некотором отдалении от берега виднелись деревни; но дома и колокольни написаны были на досках как декорация. Ближние ж к дороге деревни были построены наскоро и казались обитаемыми; но те мнимые жители были приведены насильно за пятнадцать или даже восемьдесят вёрст. Вечером они обязаны были покинуть свои мнимые дома и всю ночь шли играть комедию в следующей мнимой деревне, которую императрица видела издалека».

В том или ином виде эта информация вошла во множество исторических анекдотов.

Путешествие готовилось очень основательно - Екатерина знала, что находится в фокусе внимания европейских держав

Однако современные учёные со скепсисом смотрят на эту легенду. Так, специалист по истории России Саймон Себаг-Монтефиоре в своей книге «Потёмкин» пишет:

«Уже в 1770-е годы ходили слухи, что деятельность Потёмкина на юге — чистая фикция. Когда стало очевидно, что это не так, его недруги стали шептать, что императрицу ввели в жестокое заблуждение. Саксонский посланник Георг фон Гельбиг, не участвовавший в поездке, придумал выражение "Potemkinische Dorf" — "потёмкинские деревни" — формулу, которая вошла в повседневный язык со значением "ложная видимость".

<…>

В основу легенды о "потёмкинских деревнях" легла история круиза по Днепру. Гельбиг утверждал, что поселения, которые видели путешественники, представляли собой специально построенные фасады — раскрашенные картонные щиты, каждый из которых показывали императрице по пять или шесть раз. Тысячи крестьян якобы были оторваны от дома, привезены из внутренних губерний, и вместе со стадами скота по ночам их перевозили вдоль реки; тысяча деревень осталась заброшена, и множество народа вымерло от последовавшего за этим голода.

Идея, которой дал название Гельбиг, возникла еще за несколько лет до путешествия Екатерины. Когда в 1782 году Херсон посетил Кирилл Разумовский, город показался ему "приятным сюрпризом" — несомненно, потому, что его уверяли, что весь проект — не более чем мираж. Всех иностранцев, отправлявшихся на юг, предупреждали в Петербурге, что их вводят в заблуждение: за год до выезда Екатерины на юг леди Крейвен писала, что "петербуржцы, завидующие Потёмкину" заверили ее, что в Крыму вообще нет воды. <…> Несколько лет подряд императрице внушали, что все свои достижения Потёмкин придумал сам. Гарновский сообщал князю: ее предупреждают, что она увидит только раскрашенные ширмы, а не настоящие строения.

Ни в приказах Потёмкина, ни в рассказах очевидцев нет ничего, что подтверждало бы историю о "потёмкинских деревнях". Готовиться к приезду Екатерины он начал ещё в 1784 году: тогда правитель Таврической области Василий Каховский сообщал, что для будущего визита государыни строятся новые и ремонтируются старые дома. Сам Потёмкин пользовался временными резиденциями, но большая часть тех, в которых потом останавливалась Екатерина, были постоянными: херсонский дворец простоял больше столетия. Ханский дворец в Бахчисарае чинили, деревянные части перекрашивали, поправляли сад, ремонтировали фонтаны. На следующий год Потёмкин приказал строить новые соляные склады в Перекопе, сажать каштановые деревья, а в Бахчисарае "большую улицу, где имеет быть въезд её императорского величества, застроить хорошими домами и лавками". Распоряжения о ремонте уже существующих строений — вот самое близкое к идее "косметической фикции". Миранда, совершенно непредвзятый свидетель, сопровождал Потёмкина в поездке, предшествовавшей приёму императрицы, и не увидел ничего, напоминающего показуху, а только дивился масштабу сделанного.

Что же касается веселящихся поселян и их стад на берегах Днепра, то такие массы народа и животных никто не смог бы перемещать со скоростью движения флотилии, тем более по ночам. Неспособность Потёмкина замаскировать своё фиаско с отставшей кухней в Кайдаке, когда ему самому пришлось стряпать обед для двух монархов, только подтверждает, что он не мог перевозить тысячи людей и животных на огромные расстояния, чтобы обманывать своих гостей.

Разумеется, в городах на пути следования императрицы губернаторы приказывали приубрать улицы, покрасить дома и скрыть всё неприглядное. В Харькове и в Туле, двух городах, не входивших в маршрут, намеченный Потёмкиным, губернаторы действительно скрыли от Екатерины некоторые факты и построили фальшивые здания: парадоксальным образом, сама история о "потёмкинских деревнях" сообщает, что в действительности творцами этой легенды были другие. Пожалуй, Потёмкина можно назвать отцом современных политических шоу — но никак не плоским обманщиком».

Также Себаг-Монтефиоре приводит цитату участника той поездки принца де Линя:

«Мы слышали смешнейшие истории о том, что на пути нашего следования стояли картонные деревни… что корабли и пушки были нарисованными, а кавалерия — без лошадей. Даже многие русские, завидовавшие нам, участникам путешествия, будут упрямо повторять, что нас обманули».

Косвенно подтверждает эту версию и граф де Дама, наблюдавший за деятельностью Потёмкина в 1780-х годах, ещё до исторического визита императрицы:

«Я ежечасно сталкиваюсь с новыми, фантастическими азиатскими причудами князя Потёмкина. За полчаса он перемещает целую губернию, разрушает город, чтобы заново отстроить его в другом месте, основывает новую колонию или фабрику».

А историк Владимир Широков пишет об одном из эпизодов посещения императрицей Севастополя:

«Вечером, после всех представлений, императрице был показан "спектакль": на Северной стороне был устроен фальшивый городок, который подвергли бомбардировке, взорвали и подожгли. А так как там было немало горючего материала, зрелище было весьма эффектным».

Новости о подобных театрализованных представлениях, передаваясь по принципу сарафанного радио, могли только усилить сплетни о якобы настоящих декоративных деревнях и городках. В статье, посвящённой этой легенде, академик Александр Панченко замечает:

«Потёмкин действительно декорировал города и селения, но никогда не скрывал, что это декорации. Сохранились десятки описаний путешествия по Новороссии и Тавриде. Ни в одном из этих описаний, сделанных по горячим следам событий, нет ни намёка на "потёмкинские деревни", хотя о декорировании упоминается неоднократно».

Что касается процитированных в начале нашего исследования свидетельств Альфонса де Форсии де Пилеса и Тибо де Лаво, то первый француз известен на родине как мистификатор, а второй никогда не бывал в России и его выводы основаны на текстах того же Георга фон Гельбига.

Таким образом, современная историческая наука утверждает, что слухи о «потёмкинских деревнях» появились ещё до визита Екатерины II в эти края. Они стали следствием активной деятельности Григория Потёмкина, в особенности в отношении строительства новой и разрушения старой инфраструктуры. Более того, эти слухи, как считается, и сподвигли императрицу провести инспекцию. Безусловно, путешествие Екатерины сопровождалось некоторым количеством декораций, но они были элементом дизайна или в лучшем случае закрывали кое-какие изъяны, но никак не изображали на полном серьёзе целые населённые пункты, да ещё и переносные. То, что было декорацией, в качестве неё и преподносилось.