Согласно многим источникам, музыкальной основой для легендарной песни группы «Аквариум» послужила итальянская мелодия эпохи Ренессанса. Мы проверили, так ли это на самом деле.

Мало кому на территории постсоветского пространства незнаком этот мотив. На песне, получившей широкую известность после выхода фильма «Асса» (1987), выросло несколько поколений. Незамысловатую мелодию «Города золотого» разучивали на гитаре тысячи подростков, а в 1999 году композиция заняла третье место в списке «Ста лучших песен русского рока в XX веке» по версии «Нашего радио». Итальянский композитор Франческо Канова да Милано (1497–1543) упоминается в качестве автора её мелодии не только на многочисленных музыкальных сайтах, но и на конверте первого винилового издания песни (под названием «Город») на альбоме «Десять стрел». Автором слов указан русский поэт и переводчик Анри Волохонский. Этот концертник был скомпилирован ещё в 1986 году, но до 1992 года имел статус лишь кассетного самиздата.

Однако не стоит искать историю появления на свет песни в биографии Бориса Гребенщикова. Дело в том, что он был не первым исполнителем «Города золотого». Музыкант услышал композицию в начале 80-х в спектакле «Сид» театральной студии Эрика Горошевского. Позднее БГ вспоминал: «В течение пяти минут я перенял, как она играется, — лучше песни на русском языке я не слышал никогда». Гребенщиков безуспешно пытался выяснить у режиссёра имена авторов шедевра. На это ушли годы, песня уже успела войти в репертуар «Аквариума», и только в конце 80-х до Гребенщикова дошли имена двух эмигрантов: барда Алексея Хвостенко и поэта Анри Волохонского.

Именно Хвостенко первым исполнил песню в первой половине 70-х. И если с Волохонским, переехавшим в Германию, Гребенщикову связаться не удалось, то с Хвостенко он встретился в Париже в 1991 году. Музыканты сразу сдружились, хотя всё началось с жаркой полемики. «Я, не расслышав, пел "под небом голубым", а у него — "над небом голубым". Принципиальная богословская разница, о которой мы тогда, в Париже, заспорили в четвёртом часу ночи. Мы сравнивали наши версии», — вспоминал Борис Гребенщиков. Вопрос плагиата даже не обсуждался.

Что касается Анри Волохонского, то он действительно был автором стихов к песне, и это подтвердило обширное расследование, опубликованное Зеэвом Гейзелем в 2005 году. Вот что Волохонский рассказал Гейзелю по телефону:

«Я услышал… пластинку, где было написано, что это музыка Франческо ди Милано. Ходил её и мурлыкал. Был я тогда в подавленном настроении, так как Хвостенко, с которым мы написали много песен, уехал в Москву, а я остался в Питере. С мыслями "Как же я теперь песни буду писать?" я ходил по Питеру и зашёл в мастерскую своего друга Акселя и минут за 15 написал этот текст. Было это в ноябре-декабре 1972 года».

Под Акселем здесь имелся в виду ленинградский художник Борис Аксельрод, которому тогда заказали мозаическое панно «Небо» для Таврического сада. К сожалению, панно так и осталось неоконченным, но, по воспоминаниям очевидцев, на его синем фоне можно было увидеть различных зверей (отсюда принципиальное «над небом» в изначальном тексте песни). Поэтому стихотворение получило название «Рай».

Однако нас больше интересует та самая пластинка, о которой говорит Волохонский. Она называлась «Лютневая музыка XVI–XVII веков» и выдержала, начиная с 1970 года, несколько изданий. Вот некоторые из них:

Обложка мало о чём нам говорит, а вот задняя сторона конверта и сама пластинка довольно информативны:

Итак, произведение итальянца, которым заслушался Анри Волохонский, называлось «Сюита для лютни: канцона и танец», а исполнял его некий Владимир Вавилов. Вот только есть одна загвоздка: в творчестве да Милано такой жанр, как канцона, вообще отсутствует. Нет этого слова ни в списках его произведений, ни в связанных с ним авторитетных статьях в интернете. Возникает оно почему-то только в русскоязычных источниках, и большая их часть связана с песней «Город золотой». А из всего наследия да Милано лишь «Фантазия №30» имеет очень отдалённое сходство с началом песни.

Как выяснил Зеэв Гейзель, сразу после выхода пластинка вызвала возмущение у советских музыковедов, которые не смогли найти в творчестве указанных композиторов (а среди них были и довольно известные люди) подобных произведений. Однако доказательств обратного у них тоже не было, а основной исполнитель Владимир Фёдорович Вавилов тогда уклонился от комментариев. К сожалению, во время расследования получить эти комментарии было просто невозможно — видный ленинградский лютнист и гитарист скончался в 1973 году в возрасте 47 лет от рака.

Первую действительно полезную информацию о Вавилове Гейзелю сообщила его коллега Ядвига Ковалевская: «Володя Вавилов? Ну конечно, я его прекрасно помню. И мелодии, которые он сочинял… И эту, которую он выдал за Франческо да Милано». Её слова подтвердил другой заслуженный гитарист Абрам Бруштейн: «Да, я знал это лично от Вавилова: он сам и написал музыку на этой пластинке». Последний помог Гейзелю связаться с дочерью Владимира Вавилова Тамарой. Она и поставила точку в расследовании: «Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией "Вавилов" никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии…»

В итоге выяснилось, что из того, что попало на пластинку, только знаменитая мелодия «Зелёные рукава» (приписываемая, к слову, самому Генриху VIII) и «Спаньолетта» были созданы не Владимиром Вавиловым. Причём известность получила далеко не одна «Канцона». «Ричеркар» якобы авторства Николо Нигрино советское Центральное телевидение использовало во множестве передач. Замечательная судьба ждала «Аве Марию», которую Вавилов на пластинке оставил без автора, но потом, передавая ноты прославленной оперной певице Ирине Богачёвой, сказал, что автор произведения — Джулио Каччини. И в наши дни лучшие голоса планеты продолжают исполнять этот шедевр, а в титрах зачастую указывается имя Каччини. В музыкальных школах ученики штудируют «Найзидлера» и «Галилеи», не зная, что всю эту музыку написал замечательный и совсем не тщеславный композитор с трагической судьбой Владимир Фёдорович Вавилов.