В блогах и в СМИ широко распространена версия, согласно которой античное выражение «О мёртвых или хорошо, или ничего» — это позднейшее сокращение от полной цитаты: «О мёртвых или хорошо, или ничего, кроме правды». Мы решили проверить, так ли это.
Версия о существующем продолжении античной фразы появляется каждый раз, когда умирает известный человек. Например, депутат Государственной думы Михаил Делягин именно так озаглавил пост в LiveJournal о Михаиле Горбачёве: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». В 2017 году официальный представитель МИД РФ Мария Захарова писала, что изначально выражение звучало именно так. Текст о «полном варианте» изречения на «Дзене» набрал 372 000 просмотров. Также цитата в виде «ничего, кроме правды» часто встречается в тематических подборках: на сайтах «Год литературы» и «Культурология», в «Комсомольской правде», в пабликах во «ВКонтакте» и на сайте citaty.net.
Во всех случаях цитату приписывают древнегреческому философу Хилону (VI век до н. э.), одному из «семи мудрецов» досократовской эпохи. В свою очередь, основной источник изречений Хилона — Диоген Лаэртский (II–III век), автор сочинения «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Одна из глав его книги посвящена Хилону. Среди мудрых изречений философа Диоген Лаэртский приводит и следующее: «Мёртвых не хули». Так, во всяком случае, переведено высказывание Хилона Михаилом Гаспаровым в академическом издании Диогена Лаэртского.
Но для того, чтобы понять, не исчезла ли часть фразы в переводе, обратимся к греческому и латинскому тексту книги Диогена Лаэртского. В издании 1593 года приведён греческий оригинал с параллельным переводом.
Фраза «Tὸν τεθνηκóτα μὴ κακολογεῖν» переведена Исааком Казобоном на латынь как «Mortuo non maledicendum».
И в том и в другом случае можно сделать вывод, что русский перевод полностью соответствует оригиналу — фразу можно перевести как «Не злословь о мёртвых», «Не говори плохо о мёртвых», но смысл от этого в любом случае не изменится. Тем более что почти такое же утверждение встречается и у Плутарха в «Сравнительных жизнеописаниях», в главе, посвящённой Солону, ещё одному из семи мудрецов античности: «Хвалят также Солонов закон, запрещающий дурно говорить об умершем. И действительно, благочестие требует считать умерших священными, справедливость — не касаться тех, кого уже нет, гражданская умеренность — не враждовать вечно». Это ещё одно подтверждение тому, что в изначальном выражении не были утеряны никакие важные слова.
Со временем фраза стала встречаться в нескольких вариантах, самые популярные из которых — «De mortuis nihil nisi bonum» («О мёртвых ничего, кроме хорошего» и «De mortuis aut bene, aut nihil» («О мёртвых или хорошее, или ничего»). В русской литературе XIX века можно найти оба варианта. Выражение есть в романе Ивана Лажечникова «Последний Новик» (1833), в воспоминаниях Фаддея Булгарина (1846–1849), в повести Афанасия Фета «Дядюшка и двоюродный братец» (1855).
Встречается и вариант крылатой фразы с добавлением «ничего, кроме правды». Но каждый раз это преподносится как рассуждение на тему античного афоризма. Так, исследователь литературы Илья Симановский, изучавший этот вопрос, приводит цитату из изданных в 1874 году записок князя Одоевского, предлагавшего изменить выражение: «Нам так часто повторяют, и сами мы повторяем: "De mortuis aut bene, aut nihil", что совестно спросить: да есть ли смысл в этой фразе? — Никто из нас, кажется, и не подумал, что если бы эта фраза была справедлива, то вся история должна бы состоять из панегириков». А затем Одоевский указывает, что было бы разумно говорить «De mortius seu veritas, seu nihil» — «О мёртвых или правду, или ничего». Здесь стоит обратить внимание на то, что Одоевский не ставит под сомнение подлинность изначальной фразы.
Эта философская полемика есть, например, и в пьесе Чехова «Безотцовщина» (1878). Помещик Глагольев обрывает обвинительную речь сельского учителя Платонова: «De mortuis aut bene, aut nihil, Михаил Васильевич!». Тот отвечает: «Нет… Это латинская ересь. По-моему: de omnibus aut nihil, aut veritas ("обо всём или ничего, или правда". — Прим. ред.)». А в рассказе Алексея Апухтина «Между жизнью и смертью» (1892) один из героев пытается вспомнить фразу: «De mortis, de mortibus…» На что собеседник отвечает: «Вы хотите сказать: "De mortuis aut bene, aut nihil"? Но эта пословица нелепая, я её несколько поправлю; я говорю: de mortuis aut bene, aut male ("о мёртвых или хорошо, или плохо". — Прим. ред.)».
В ХХ веке фраза часто встречается и в публицистике. Один из лидеров партии эсеров Виктор Чернов для воспоминаний о Георгии Гапоне выбрал эпиграф «De mortuis nihil, nisi verum» — «О мёртвых ничего, кроме правды». Очевидно, что здесь Чернов также полемизирует с латинским выражением — он разоблачает Гапона и объясняет, почему тот был убит. В 1910 году в статье о смерти бывшего председателя Государственной думы Сергея Муромцева латинской цитатой возмущался Ленин: «Фарисеи буржуазии любят изречение: de mortuis aut bene aut nihil (о мёртвых либо молчать, либо говорить хорошее). Пролетариату нужна правда и о живых политических деятелях, и о мёртвых».
Все приведённые примеры показывают, что «ничего, кроме правды» — это вариант, предложенный различными авторами для исправления античного выражения. При этом никто из них не сомневается в том, что античный афоризм однозначно не одобрял порицания умерших.
До 2000-х годов «Национальный корпус русского языка» не фиксирует формы с добавлением «ничего, кроме правды» как истинного варианта изречения. Это позволяет сделать вывод, что путаница (или намеренное искажение) произошла уже в наше время. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что цитата не была сокращена. Наоборот, «ничего, кроме правды» — это позднейшее добавление.
Изображение на обложке: Поль Деларош, «Кромвель у гроба Карла I». Wikimedia Commons
Неправда
Почитать по теме:
