Согласно информации, распространившейся зимой 2021 года, автор известной советской картины Владимир Серов мог украсть композицию полотна у американского художника Талли Филмуса. Мы вместе с искусствоведом Софией Багдасаровой проверили, так ли это было.

В первой декаде февраля российский сегмент соцсетей обошли две репродукции. Одна изображала знаменитую картину художника Владимира Серова «Ходоки у В. И. Ленина» (1950). На другой, как утверждалось, была запечатлена работа Талли Филмуса «Встреча у раввина» (1908). Поразительное сходство поз и расположения персонажей вплоть до мельчайших деталей не оставляло сомнений: одно произведение написано на основе другого, просто сменились герои и тема. И поскольку полотно Серова датировано значительно более поздним годом, получалось, что маститый художник срисовал у малоизвестного иностранца. Это породило волну комментариев из серии «в этой стране практически всё было краденое». Некоторые приводили дополнительный аргумент в пользу этой теории: настоящая фамилия Серова была Раппопорт, то есть еврейская тематика была ему не чужда.

И если взаимное расположение фигур можно объяснить совпадением или некоей традицией, то руки сидящих персонажей не оставляют сомнения в копировании:

Первые комментаторы правы, но с оговоркой. Американский художник Талли (Нафтали) Филмус родился в 1903 году в Российской империи, в бессарабском местечке Атаки (ныне молдавский город Отачь). В 1913 году его семья перебралась за океан, в Филадельфию, где в 1927 году молодой человек окончил Пенсильванскую академию изящных искусств. Дальше в биографии Филмуса были Париж, Флоренция, Рим и, наконец, Нью-Йорк, где он обосновался по возвращении из Европы и арендовал ателье совместно с будущим лидером абстрактного экспрессионизма Виллемом де Кунингом. В отличие от коллеги, Филмус тяготел к реализму и на протяжении своей творческой карьеры создал, в частности, немало произведений на темы хасидской жизни. Поэтому ничто не мешало Филмусу написать подобную вещь не в 1908 году, а в 1930–1940-е годы, до картины Серова. При этом американец дожил до 94 лет, так что вполне мог создать картину и после появления последней.

Что касается самого факта существования работы Талли Филмуса, то в этом сомнений вроде бы нет. Благодаря сайту-агрегатору результатов аукционов известно, что его произведение с английским названием In the Rabbi’s Study (холст, масло) ушло с молотка 10 июня 1992 года. В углу полотна стоит знакомая по другим работам художника подпись. Однако остаётся нерешённой важная проблема — датировка. До начала флешмоба Филмус — Серов вышеупомянутый сайт содержал единственное упоминание этой работы в интернете. В двух основных альбомах произведений художника (Tully Filmus. Selected Drawings 1971 года и Tully Filmus 1963-го) подобного произведения тоже нет. Правда, в одном из набросков можно узнать элементы будущей работы:

Проблема в том, что Филмус вообще не имел привычки ставить даты на своих произведениях, поэтому прикинуть время создания In the Rabbi’s Study можно, лишь соотнеся его с вехами творческого пути художника. Коллекционер еврейского искусства Зигмунд Балка отмечает, что до Второй мировой Филмус рисовал преимущественно улицы Нью-Йорка, но после ужасов Холокоста сфокусировался на жизни еврейской общины. «Он верил, что его талант должен помочь сохранить культуру штетлов (еврейских поселений в Восточной Европе. — Прим. ред.)…» — добавляет Балка. Это мнение подтверждают каталоги работ Филмуса, вошедших в его альбом, а также картины на еврейскую тематику, информация о которых есть в свободном доступе. Аналогичный вывод можно сделать из биографической энциклопедии, посвящённой 1964 году в США. Конечно, нельзя сказать, что Филмус не помнил о своём происхождении и до войны — например, в 1936 году одна из его картин стала частью коллекции работ американских художников, которую предполагалось подарить Художественному музею Биробиджана. Однако презентовал он не связанную с религиозной тематикой работу «Малыш» (в каталоге значится как «Голова мальчика»).

Таким образом, с высокой вероятностью «Встреча у раввина» была написана после 1945 года, в том числе с немаленькой – позже 1950 года, когда Серов создал свою картину. К примеру, рисунок Филмуса под названием «Дискуссия» с похожим разворотом голов был закончен, согласно каталогу, в 1962 году:

Что касается картины Серова, то история её создания довольно богата. «Замысел её созрел у художника задолго до 1950 года и полностью его поглотил, он много раз возвращался к отдельным деталям будущей картины, пытаясь найти для них правильное место на полотне и сделать выразительными, работал он с увлечением, как сам писал позже — "запоем"», — писал журнал «Нева» в 1955 году.

С точки зрения обстановки в помещении, которая и продиктовала расположение фигур, Серов ничего не придумывал. Вот картина, а под ней реальный кабинет Ленина в Смольном:

С похожего ракурса мебель изображена на не менее знаменитой картине Исаака Бродского «Ленин в Смольном» (1930).

Относительно поз персонажей и, в частности, расположения рук на картине Серова искусствовед Светлана Коровкевич выдвигает следующие тезисы.

— В композиции нельзя ничего переместить, так как это нарушило бы не только заполненность холста в чисто формальном плане (это всегда принимает во внимание любой художник), но и единство содержания картины, которое художник раскрыл в деталях её композиционного строя.

— Центром композиции является движение рук старика на первом плане картины. Это движение сразу обращает на себя внимание зрителя и служит завязкой сюжета. Сдержанный жест бывшего солдата контрастирует с этим жестом. Фронтовик удерживается от желания перебить своего старшего товарища и ждёт удобного момента вступить в беседу, продумывая свои слова. Его жест намечает переход к сосредоточенному настроению ходока, стоящего за креслом. Показывая внимание Ленина к собеседнику, художник вместе с тем подчёркивает свойственную Ленину подвижность — лежащая на краю стола рука с застывшей в воздухе кистью как бы предваряет начало ответного монолога.

— Сидящий крестьянин загибает заскорузлые пальцы, как бы подтверждая сказанное. Стоящий крестьянин, затаив дыхание, с надеждой и любовью безотрывно смотрит на вождя.

Искусствовед Андрей Лебедев тоже называет жест крестьянина на первом плане «довольно типичным и как бы дополняющим рассказ ходока».

У Серова были предшественники в советской живописи, на решения которых он мог опираться в своей работе. Вот, к примеру, полотно Михаила Соколова «В. И. Ленин в Смольном в Октябрьские дни 1917 года», созданное в 1932 году:

Мы видим, что антураж здесь тот же, поза Ленина практически не отличается от серовской и окружают вождя снова сидящие и стоящие люди. В зарубежной же живописи можно выделить картину Кароя Кернштока «Агитатор» (1897), центральный персонаж которой очень похож на Владимира Ильича:

Поэтому говорить о каком-либо подражании Филмусу со стороны Серова было бы нелогично как минимум по трём причинам: 1) поздний интерес к тематике у Филмуса; 2) наличие других примеров для подражания у Серова; 3) низкая вероятность попадания репродукции малоизвестной работы малоизвестного Филмуса в СССР.

Зато Талли Филмус, в свою очередь, вполне мог срисовать руки и в целом позы персонажей с полотна Серова. Даже не с репродукции, а с оригинала, ведь в 1959 году картину Серова вместе с другими работами на ленинскую тематику привозили в США и в рамках показа достижений советского искусства она выставлялась в Нью-Йорке, где в то время жил Филмус:

В 1959 году выходила и открытка с репродукцией картины, попавшая за океан. Детали на ней видны достаточно чётко.

Таким образом, скорее всего, именно Талли Филмус позаимствовал позы персонажей и руки для своей картины «Встреча у раввина» из более известного полотна Владимира Серова «Ходоки у В. И. Ленина», а не наоборот. Американский художник, интересовавшийся в молодости марксизмом и положением евреев в СССР, позднее вполне мог использовать канонический мотив «Ленинианы» для бытовой зарисовки о совсем другом, более правильном с его точки зрения учителе.