Согласно устоявшемуся представлению, гнусавость в голосе переводчиков нелицензионных видеокассет времён перестройки и в первые постперестроечные годы достигалась при помощи простой бельевой прищепки. Мы проверили, так ли это было.

После того как в Советском Союзе появились доступные видеомагнитофоны (было это в середине 80-х), в страну хлынул поток нелегального видео из-за рубежа. Со спросом проблем не было, с предложением — тоже, однако без посредников в лице переводчиков было не обойтись. Поскольку делалось это всё без участия государства, подпольно, с наймом актёров многоголосого дубляжа были проблемы, и на абсолютном большинстве пиратских VHS-кассет звучит голос самого переводчика.

И голос этот, как правило, довольно заметно гнусавит. Считается, что таким образом переводчики страховались от проблем с органами госбезопасности, ведь их могли узнать и завести уголовное дело. Ну а простым и действенным решением проблемы была обычная бельевая прищепка: если зажать ею нос, все тембры становятся похожими друг на друга.

Самый эффективный способ выяснить истинность легенды о прищепке — спросить у самих переводчиков. Может показаться, что последних — в силу неузнаваемости голоса — было очень много. Однако это не так. Львиная доля «гнусавых» переводов 80–90-х принадлежит нескольким мэтрам этого жанра. Например, самый известный Человек-с-прищепкой-на-носу — Леонид Володарский — перевёл и озвучил около 5000 фильмов. Среди них культовые «Крёстный отец», «Эмманюэль», «Рэмбо», «Крепкий орешек», «Парк юрского периода» и многие другие. Один из секретов такой плодовитости — полностью синхронный перевод, которым Володарский владеет в совершенстве и который позволял ему записывать порой по пять-семь фильмов в день.

Понятно, что в интервью Леониду Вениаминовичу постоянно задают вопрос про прищепку. И он вынужден открещиваться от этой практики, заявляя, что не только не пользовался подобными предметами, но и вообще не пытался изменить голос. Во-первых, он не скрывал своего имени. Во-вторых, успешно сопоставить искажённый голос с естественным может любой специалист. Что касается необычного звучания, то в случае с Володарским это объясняется прозаично — в молодости он дважды ломал нос: в драке и в аварии. Давайте послушаем, как маститый переводчик разговаривает в обычной жизни:

Как видим, никаких отличий от закадрового перевода. Кроме того, в том же интервью Володарский говорит, что ничего с точки зрения закона ему не грозило. «Пиратская» составляющая вообще не рассматривалась — в СССР не особо следили за правами зарубежных граждан и компаний. Так, фирма «Мелодия» могла без каких-либо отчислений выпускать пластинки зарубежных исполнителей. Другое дело коммерция. Пока видеокассеты с переводом стояли на полке для домашнего просмотра, это было нормально. Но если работодатель Володарского пытался их сбыть (или давал повод так подумать), его могли привлечь за незаконную коммерцию. А переводчика по подобным делам несколько раз допрашивали — правда, в качестве свидетеля.

Но Леонид Володарский — далеко не единственная легенда своего времени. Например, в переводах Андрея Гаврилова многие отечественные зрители впервые увидели «Криминальное чтиво», «Основной инстинкт», «Челюсти» и «Терминатора», а всего за ним числится около 2000 фильмов. Этот голос, а точнее, характерную интонацию его обладателя тоже невозможно забыть. И вот что говорит Андрей Юрьевич по поводу прищепки и искажения голоса в целом:

«Мне никогда не приходилось этим заниматься, и, я думаю, это настолько красивая легенда, что, конечно, жалко её разрушать. Но даже по её красоте видно, что это легенда. Я с трудом представляю человека, который может просидеть полтора часа с прищепкой на носу, ну вы подумайте сами. После пятнадцати минут взвоешь. Думаю, причина просто в несовершенстве звуковой техники. Но легенда, конечно, красивая».

Ещё один маститый переводчик Михаил Иванов («Кобра», «Дикая орхидея», «Крепкий орешек — 2», «Терминатор», «Последнее танго в Париже», фильмы бондианы) в 1995 году в передаче «Час пик» сказал по этому поводу: «Нет, это неправда. Это просто человек один переводит, у которого такой голос. У него, может, что-то с носом. Но это не значит, что он зажимал прищепкой нос вообще. Я бы ни за что не стал нос прищепкой зажимать». По-видимому, Иванов имел в виду как раз вышеупомянутого Леонида Володарского.

Из всего этого следует, что история о переводчиках с прищепкой на носу не более чем городская легенда. И необходимо отметить, что доля вины в её распространении лежит на репортёрах, пытавшихся подогнать реальность под сложившийся стереотип в угоду зрителям. Ещё один плодовитый (более 5000 фильмов) переводчик Василий Горчаков рассказывает:

«Ко мне приходили журналисты и на телевидении говорили: "Ну Вась, ну одень, пожалуйста, прищепку на нос, ну покажи, как ты работал". Я говорю им: "Нет, не придумывайте лишнего"».