В последнее время нередко можно встретить байку об идеологическом казусе, произошедшем в советское время с одним из самых авторитетных словарей русского языка. Мы проверили, насколько она правдоподобна.

Вот что сообщает нам Литературный клуб Марии Авериной: «Во втором издании словаря Ожегова (1952) появилось слово "ленинградец", хотя названий жителей других городов не было. Его велели вставить туда, чтобы отделить друг от друга слова "ленивый" и "ленинец"».

Об этой истории также можно узнать от главного редактора сайта «Грамота.ру» Владимира Пахомова, ведущего научного сотрудника Института языкознания РАН Александра Василевича, ведущего научного сотрудника Института им. Пушкина Александры Ольховской, на портале онлайн-обучения «Дом знаний», в «Самой нужной книге для самого нужного места», на сайте Брянского краеведческого музея и во многих других источниках.

Названия жителей населённых мест (в частном случае городов — например, «ленинградец») в лингвистике именуются катойконимами. Как отмечают специалисты, катойконимы действительно редко встречаются в толковых словарях, поскольку слова эти требуют «не толкования, а простого соотнесения с конкретным топонимом, требуют энциклопедической справки, что противоречит принципам составления толковых словарей».

Теперь о словарях. В 1935–1940 годах в СССР вышел четырёхтомный «Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Дмитрия Ушакова. Параллельно в 1939–1940 годах стартовала работа уже над однотомным словарём, редакцию которого также возглавил Дмитрий Ушаков. Однако в 1942 году профессор скончался в эвакуации в Ташкенте, и основную работу по составлению словаря взял на себя его ближайший помощник Сергей Ожегов. «Словарь русского языка» впервые вышел в свет в 1949 году, выдержал ещё пять прижизненных изданий (в 1952, 1953, 1960, 1963, 1964 годах) и издаётся до сих пор (после смерти Ожегова работу над словарём продолжила его ученица Наталия Шведова).

Давайте заглянем сначала в словарь Ушакова. Его второй том (Л — Ояловеть), изданный в 1938 году, не содержит ни статьи «ленинградец», ни, например, статьи «москвич». «Ленивый» здесь спокойно соседствует с «ленинцем»:

А теперь обратимся к первому изданию словаря Ожегова (1949):

Как видим, между вышеуказанными статьями действительно появилась новая статья — правда, не о слове «ленинградец», а об однокоренном с ним слове «ленинградский». При этом с «московским» ситуация не поменялась. Отметим, что это случилось уже в первом издании однотомного ожеговского словаря, а не во втором, как утверждают многочисленные источники.

А вот в издании 1970 года подобных статей нет:

Более того, нет их и в 17-томном «Словаре современного русского литературного языка» под редакцией Василия Чернышёва, хотя его том «Л-М» вышел значительно раньше — в 1957 году. То есть уже несколько лет спустя после случая со словарём Ожегова высокопоставленные лица, по-видимому, сочли крамольное соседство допустимым. Впрочем, учитывая объём статей 17-томника и их расположение на разных страницах, прочитать разом «ленивый ленинец» там не представляется реальным.

В издании «Отечественные лексикографы XVIII–XX века» (2000) приводится следующий эпизод биографии профессора Ушакова: «При чтении корректуры второго тома словаря политредактор обнаружил, что вслед за словом "ленивый" по алфавиту идёт слово "ленинец", а дальше "ленинизм", "ленинка" (соответствие женского рода к слову "ленинец"), "ленинский"… Цензор усмотрел тут едва ли не идеологическую диверсию, оскорбление имени великого вождя. Он потребовал устранить кощунственное соседство прилагательного "ленивый" и "ленинских" слов, для чего надо было вставить между ними какое-нибудь нейтральное слово. Но для этого надо было выдумать слово, не существующее в русском языке, или, например, включить в словарь слово "ленинградец", тем самым нарушив принцип, согласно которому названия жителей в данном толковом словаре не описываются. Ушаков остался твёрд и ничего не изменил в этом месте словаря, хотя в то время подобная твёрдость могла стоить ему если не головы, то свободы».

Примерно в то же время, к 100-летию Сергея Ожегова, вышел сборник «Словарь и культура русской речи», в которую вошли воспоминания знаменитого лингвиста. В одном из эпизодов книги он признаётся:

«— Как вы думаете, почему в моём словаре есть слово "ленинградец"? Ведь названия жителей городов в нём не даются..

Оказывается, цензуру не устраивало то, что слово "ленинец" следовало непосредственно после слова "ленивый" (получится "ленивый ленинец"!). Надо было что-то между ними вставить…»

И хотя в этой части мемуаров речь вроде бы идёт о работе Ожегова над словарём Ушакова (в частности, чуть ниже сказано, что книгу успели завершить до начала войны), однако отсутствие в четырёхтомнике слов «ленинградец» или «ленинградский», а также упоминание «моего словаря» может означать, что у Ожегова смешались воспоминания и он на самом деле говорил о собственном однотомнике. Там же приводится ещё несколько курьёзов уже с другими словами.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что указание как-то разбросать слова «ленивый» и «ленинец» было дано ещё в 30-е годы, при составлении словаря Ушакова, однако последний настоял на своём, а вот Ожегову в следующем десятилетии уже пришлось подчиниться требованиям цензуры. Впрочем, в подобном виде словарь просуществовал недолго. И хотя детали байки содержат неточности (часть речи, год издания), однако вымыслом её назвать нельзя.