Правда ли, что российским лётчикам в Первую мировую войну запрещали пользоваться парашютами?

Распространено убеждение, что парашют, который разработал Котельников, не был допущен к использованию военными — якобы командование не хотело, чтобы они покидали самолёты. Мы проверили достоверность подобных утверждений.

Ранцевый парашют, модель которого в 1911–1912 годах разработал актёр и изобретатель-самоучка Глеб Котельников, считается одним из самых известных российских изобретений ХХ века. При этом во многих тематических материалах отмечается, что на родине ему не давали хода даже во время Первой мировой, когда парашют мог бы спасти жизни авиаторов. Часто при этом утверждается, что противником парашютов был великий князь Александр Михайлович. Он якобы заявил, что «парашют — вещь вредная», поскольку лётчики станут преждевременно прыгать с самолёта вместо того, чтобы спасать дорогостоящий аппарат. Это утверждение можно встретить и в научно-популярных книгах, и в газетных статьях, и в блогах.

Великий князь Александр Михайлович (1866–1933), двоюродный дядя и одновременно шурин императора Николая II, был одним из главных энтузиастов развития военной авиации в России. Во время Первой мировой войны он заведовал авиацией на Юго-Западном фронте, а с февраля 1915 года — во всей армии Российской империи.

Впервые информация о том, что великий князь негативно отнёсся к парашютам, встречается в книге самого Котельникова «История одного изобретения: русский парашют», опубликованной уже в советское время, в 1938 году. Как и можно было ожидать, в ней содержатся весьма резкие оценки дореволюционной России и её правящего класса. В частности, Котельников пишет: 

В конце империалистической войны у парашюта было уже немало друзей. Нашлись генералы, которые оценили пользу парашюта. Они просили великого князя Александра Михайловича, который тогда был главным начальником российских воздушных сил, обязательно ввести парашюты в авиации. На этом докладе князь начертал такую резолюцию: «Парашют вообще в авиации — вещь вредная, так как лётчики при малейшей опасности, грозящей им со стороны неприятеля, будут спасаться на парашютах, предоставляя самолёты гибели».

Какой разительный контраст с этой резолюцией представляют замечательные слова, сказанные великим вождём нашей страны тов. Сталиным одному из наших доблестных лётчиков, ныне герою Советского Союза, полковнику Чкалову: «Ваша жизнь дороже нам любой машины».

Сравните эти слова. В них, в этих словах, вы увидите, как относились к людям в царской России и как относятся сейчас в нашей стране. Тогда царское правительство боялось верить не только солдатам, но даже своим офицерам. Теперь же в этих замечательных словах нашего вождя отразилась та подлинная забота советского государства о людях, которая делает труд человека радостным, а жизнь счастливой.

Во втором издании (1939) Котельников добавил ещё пафоса:

В этой циничной великокняжеской резолюции, как солнце в капле воды, отразился весь тогдашний режим, вся эпоха, всё состояние нашей страны: огромная, беспомощная, технически отсталая, придавленная тяжёлым сапогом самодержавия. В этой громадной России было очень мало машин и слишком много людей — этого «пушечного мяса», даже офицерского, ибо в те времена быть лётчиками, как правило, могли быть только «господа офицеры».

При этом Котельников не указывает, каким образом ему стало известно о резолюции великого князя. Не случайно в наиболее полной биографии Котельникова за авторство Геннадия Черненко (1988) фразы великого князя о вреде парашютов нет.

В работах военных историков, посвящённых российской авиации в годы Первой мировой войны, критика парашютов великим князем Александром Михайловичем не упоминается. В статье Леонида Минова «Применение парашютов в русской армии в период Первой мировой войны» (1976) указано, что в начале войны Главное военно-техническое управление заказало 70 парашютов системы Котельникова, которые выделили отрядам бомбардировщиков «Илья Муромец» и воздухоплавательным ротам, использовавшим дирижабли. Однако парашюты долгое время лежали без дела из-за того, что сами лётчики были «морально не подготовлены» к их использованию, то есть, очевидно, не доверяли новому изобретению.

Ситуация изменилась, когда стало известно об успешных прыжках с парашютами группы французских воздухоплавателей под Верденом весной 1916 года. После этого генерал-майор Анатолий Барсов, начальник канцелярии заведующего авиацией и воздухоплаванием действующей армии, то есть того самого великого князя Александра Михайловича, 10 июня 1916 года издал циркуляр №10493, предписывающий немедленно выдать парашюты всем желающим воздухоплавателям. Парашютов Котельникова не хватало, и российское командование заказало во Франции большую партию парашютов системы Жюкмеса. Одновременно с этим авиаторы пытались дорабатывалась и модель Котельникова, что нашло отражение в «Инструкции для пользования парашютами на змейковых аэростатах» от 25 октября 1916 года. По данным Минова, с 25 января по 7 ноября 1917 года военные воздухоплаватели совершили 65 парашютных прыжков с аэростатов и дирижаблей, в том числе 29 добровольных и 36 вынужденных, то есть использование парашюта среди российских военных воздухоплавателей стало массовым. Что касается авиации, то Минов упоминает лишь один тренировочный прыжок с биплана в июле 1917 года, но эта инициатива «руководителями воздушного флота не была поддержана и не получила распространения». К сожалению, Минов не уточняет, кто именно выступил против, но это не мог быть Александр Михайлович, поскольку его уволили со службы ещё весной того же года, после Февральской революции.

Примечательно, что очень похожая история о запрете использования парашюта авиаторами изложена в воспоминаниях британского военного лётчика Артура Ли «Без парашюта. Пилот истребителя в Первую мировую войну» (1968). Ли отмечает, что в ходе войны и после неё были широко распространены слухи: лётчикам не давали парашюты из боязни, что те станут без крайней необходимости покидать дорогостоящие самолёты. По словам Ли, он не нашёл в архивах британского военного ведомства ни одного документа, где такая точка зрения была бы высказана в явном виде. Но скептицизм по отношению к парашютам был характерен для всего командования британской авиации, поэтому парашют модели Колтропа, запатентованный ещё в 1913 году (на два года позже Котельникова) и прошедший успешные испытания, ни разу не использовался британскими лётчиками (в отличие от воздухоплавателей) в Первую мировую.

Можно предположить, что схожая картина была характерна и для российской армии. Нет документальных свидетельств, что командование когда-либо официально запрещало парашюты, а приписанная великому князю Александру Михайловичу цитата почти наверняка была выдумана самим Котельниковым. Однако слухи о том, что начальство больше заботится о машинах, чем о людях, действительно могли быть так же распространены среди российских лётчиков, как и среди британских. Однако и командование, и, вероятно, по крайней мере часть лётчиков попросту не доверяли парашютам, поэтому они использовались реже, чем могли бы.

Фото на обложке: Wikimedia Commons

Почитать по теме:

1. А Ильин. Авиация Первой мировой: как Россия воевала в воздухе
2. К. Финне. Игорь Сикорский, русские годы
3. Правда ли польская кавалерия во Второй мировой войне пыталась рубить саблями немецкие танки?