Распространено убеждение, что с погибшим на дуэли поэтом собирались проститься в крупнейшем храме Петербурга, но этому помешали власти. Мы проверили, соответствует ли эта история действительности.
1 марта 2024 года российского политика Алексея Навального похоронили в Москве спустя почти две недели после его гибели в колонии в Ямало-Ненецком автономном округе. Родственники и соратники оппозиционера неоднократно сообщали, что власти препятствовали организации церемонии прощания. В день похорон Навального заслуженный учитель РФ, историк и сторонница политика Тамара Эйдельман опубликовала в соцсети X пост, который набрал более 335 000 просмотров и начинался так: «Когда умер Пушкин, то его сначала собирались отпевать в огромном Исаакиевском соборе, а потом побоялись волнений и, конечно же, без объявлений перенесли отпевание в небольшую Конюшенную церковь, куда попали только близкие поэта и дипломаты».
Утверждение, что Пушкина планировали отпевать в крупнейшем храме Санкт-Петербурга, встречаются и в более ранних публикациях. Об этом писала, например «Независимая газета» в 2019 году: «Когда скончался Александр Пушкин, народу объявили, что отпевание поэта состоится в Исаакиевском соборе, способном вместить несколько тысяч человек. Но народ беззастенчиво обманули».
Исаакиевский собор — крупнейший православный храм Санкт-Петербурга. Но у сохранившегося до наших дней здания XIX века было несколько «предшественников» — церквей, также освящённых в честь святого Исаакия Далматского.
Первая Исаакиевская церковь появилась в городе в 1710 году, когда для проведения служб приспособили одноэтажный деревянный чертёжный амбар при Адмиралтействе — здание достаточно крупное для амбара, но весьма скромное для главного храма быстро растущего города. В 1712 году в церкви венчался Пётр I, а уже через несколько лет ей на замену начали строить новую — каменную.
Новая церковь была заложена в 1717 году и разительно отличалась от первой, напоминая обликом Петропавловский собор, строительство которого стартовало пятью годами ранее. Высокие стройные шпили на колокольнях обоих храмов неоднократно притягивали к себе молнии, удары которых приводили к пожарам и серьёзным разрушениям. Во время очередных восстановительных работ выяснилось, что главная проблема новой Исаакиевской церкви опять же связана с её размером — на этот раз он оказался не слишком маленьким, а слишком большим для недостаточно укреплённого берега Невы. Храм было решено разобрать и построить новый чуть дальше от главной петербургской реки — на современной Исаакиевской площади.
Третью версию церкви ждала ещё более непростая судьба. Закладка здания состоялась в 1768 году по указу Екатерины II, но после её смерти архитектор собора Антонио Ринальди уехал из России и строительство прекратилось. Павел I поручил продолжить работу Винченцо Бренне (на дворе уже был 1798 год). Из-за сокращения финансирования зодчий был вынужден изменить изначальный проект: уменьшить высоту колокольни, отказаться от четырёх малых куполов и облицовки мрамором верхней части здания (нижнюю успели облицевать при Екатерине). В итоге освящённый в 1802 году храм вызвал у петербуржцев столь противоречивые чувства, что всего через семь лет был объявлен новый конкурс — на проект капитальной перестройки собора.
После долгих перипетий проект по указанию Александра I подготовил французский архитектор Огюст Монферран. Закладка фундамента четвёртого Исаакиевского собора началась в 1818 году, работы продолжались 40 лет, и храм освятили лишь в 1858 году. Смерть Пушкина пришлась примерно на середину процесса. В этот момент у собора полностью отсутствовал главный купол.
Могли ли в этом здании отпевать Пушкина? Определённо, нет. Тем не менее сохранился пригласительный билет, в котором вдова поэта сообщала, что отпевание пройдёт в Исаакиевском соборе. Объяснение, как такое возможно, кроется в уточнении: «…в Исаакиевском соборе, состоящем в Адмиралтействе». Дело в том, что на время строительства богослужебные функции храма были делегированы специально обустроенному в 1821 году помещению в стенах находящегося неподалёку Адмиралтейства, в юго-западной его части, на втором этаже.
Настало время сравнить размеры объекта, «временно исполняющего обязанности» Исаакиевского собора, и Спасо-Конюшенной церкви. Лично посетить первый сейчас удастся далеко не каждому (ещё в ранние советские годы там был устроен актовый зал Высшего военно-морского инженерного училища). Но можно посмотреть на обе церкви на спутниковых снимках и обнаружить, что их основные объёмы (в центре снимков, масштаб одинаковый) различаются незначительно — временный Исаакиевский храм лишь немногим больше Конюшенного.
Также можно сравнить фотографии их интерьеров и прийти к аналогичному выводу.
Маловероятно, что отпевание было перенесено из-за столь несущественной разницы в размерах церквей. С другой стороны, факт внезапного переноса службы в какое угодно другое, не объявленное заранее место действительно мог затруднить общественное поклонение поэту и предупредить тем самым гипотетические народные волнения. Вот что об этом пишет поэт и близкий друг Пушкина Василий Жуковский в письме главе Третьего отделения графу Бенкендорфу:
«Что же надлежало бы сделать полиции, если бы и действительно она могла предвидеть что-нибудь подобное? Взять с большею бдительностью те же предосторожности, какие наблюдаются при всяком обыкновенном погребении, а не признаваться перед целым обществом, что правительство боится заговора, не оскорблять своими нелепыми обвинениями людей, не заслуживающих и подозрения, одним словом, не производить самой того волнения, которое она предупредить хотела неуместными своими мерами. Вместо того назначенную для отпевания церковь переменили, тело перенесли в неё ночью, с какой-то тайною, всех поразившею, без факелов, почти без проводников; и в минуту выноса, на который собралось не более десяти ближайших друзей Пушкина, жандармы наполнили ту горницу, где молились о умершем, нас оцепили, и мы, так сказать, под стражею проводили тело до церкви. Какое намерение могли в нас предполагать? Чего могли от нас бояться? Этого я изъяснить не берусь. И, признаться, будучи наполнен главным своим чувством, печалью о конце Пушкина, я в минуту выноса и не заметил того, что вокруг нас происходило; уже после это пришло мне в голову и жестоко меня обидело».
Из письма Софьи Карамзиной брату, писателю и историку Николаю Карамзину можно узнать, что эти «неуместные меры» не возымели особого действия:
В понедельник, в день похорон, т. е. отпевания, собралась несметная толпа, желавшая на нём присутствовать, целые департаменты просили разрешения не работать, чтобы иметь возможность пойти помолиться, все члены Академии, художники, студенты университета, все русские актёры. Конюшенная церковь не велика, и туда впускали только тех, у кого были билеты, то есть почти исключительно высшее общество и дипломатический корпус, явившийся в полном составе. <…> Вся площадь была запружена огромной толпой, которая устремилась в церковь, едва только кончилось богослужение и открыли двери; и ссорились, давили друг друга, чтобы нести гроб в подвал, где он должен был оставаться, пока его не повезут в деревню.
Карамзина, конечно, могла немного преувеличить (так, в действительности как минимум четыре посла отсутствовали на церемонии), и объективно оценить степень заполненности пространства перед церковью сейчас, скорее всего, невозможно. Но легко подсчитать его площадь — примерно 10 000 кв. м. Это сравнимо с площадью Пушкинского сквера в Москве и даёт представление о возможном размере толпы.
Справедливости ради, Конюшенная церковь — просто ближайшая к квартире, где спустя два дня после дуэли с Дантесом умер Пушкин. Расстояние до неё от Мойки, д. 12 составляет всего 330 м, а до Адмиралтейства — в три раза больше (чуть более 1 км), если двигаться по кратчайшему маршруту через Дворцовую площадь мимо Зимнего дворца (что вряд ли было желательно), и в четыре с лишним раза больше (1,4 км), если обходить императорскую резиденцию стороной. Именно в ближайшую церковь послали за священником, когда поэт узнал о том, что его рана смертельна, и пожелал причаститься. Да, перенос отпевания с большой вероятностью был связан с полицейскими мерами предосторожности, но тем не менее выбор итогового места можно рассматривать как вполне логичный.
Итак, Пушкина действительно первоначально планировали отпевать в Исаакиевском соборе, но не в «огромном», как писала Эйдельман, не в том храме, что сейчас известен под этим названием, а в помещении, «временно исполняющем его обязанности». Оно лишь незначительно отличается размером от Конюшенной церкви, где прошло отпевание. Так что если власти и боялись волнений, то их беспокоила не вместительность Исаакиевского храма в Адмиралтействе.
Фото на обложке: Svklimkin / Wikimedia Commons
- Г. Бутиков, Г. Хвостова. Исаакиевский собор
- Правда ли, что Дюма-отец — это инсценировавший свою смерть Пушкин?
- Говорил ли психолог Пол Экман, что Юлия Навальная не смогла сдержать радость и облегчение, выступая после смерти мужа?
Если вы обнаружили орфографическую или грамматическую ошибку, пожалуйста, сообщите нам об этом, выделив текст с ошибкой и нажав Ctrl+Enter.
