В феврале 2021 года в русскоязычном интернете появилось несколько сообщений о том, что в Дании обнаружили единственную сохранившуюся запись голоса Александра III. При этом император на этой записи говорит по-русски с сильным акцентом. Мы проверили, так ли это на самом деле.
Первые сообщения о находке датских специалистов стали появляться в русскоязычном интернете 20 февраля. О записи якобы разговора Александра III и его жены Марии Фёдоровны рассказали, в частности, одно из подразделений Sputnik, украинская служба РБК и издание «Новые известия». Этой новостью поделились со своими подписчиками блогеры в TJournal, Pikabu и «Живом журнале». 27 февраля аудиозапись опубликовали Telegram-канал «Nexta Live» (1,45 млн подписчиков) и блогер Рустем Адагамов (почти 500 000 подписчиков в Twitter). Некоторые пользователи соцсетей усомнились в подлинности аудиозаписи, ведь мужчина на ней говорит по-русски с заметным акцентом.
О записи, на которой якобы зафиксированы голоса Александра III и Марии Фёдоровны, сообщают со ссылкой на сайт Королевской библиотеки Дании. Это учреждение выложило в открытый доступ записи из коллекции Готфрида Рубена, который в конце XIX века привёз в страну фонограф и начал делать первые записи. Уникальное по оценке специалистов собрание восковых цилиндров, на которых зафиксирован звук, начали оцифровывать в 2007 году. В течение следующих пяти лет коллекцию исследовали и реставрировали и в 2012 году все 127 записей опубликовали, снабдив каждую из них небольшим комментарием. Кстати, интернет-пользователи ещё в 2018 году обратили внимание на разговор, приписываемый русскому императору и его жене, — соответствующий ролик опубликовали на YouTube.
© Королевская библиотека Дании
Подавляющее большинство записей в коллекции Рубена — песни, оперные арии и другие музыкальные произведения, исполненные звёздами копенгагенской сцены того времени. Только три аудиодорожки относятся к категории «Другие записи, в том числе частные», и одна из них называется «Частная запись русско-датской пары». Как утверждается на сайте Королевской библиотеки, голоса говорящих идентифицировать не удалось, а запись, предположительно, была сделана во Фреденсборге между 1889 и 1893 годом.
Этот частный разговор начинается с того, что женщина, которую считают императрицей Марией Фёдоровной, сообщает: она рада видеть собеседника, а ещё сегодня хорошая погода и поэтому можно пойти погулять. Якобы Александр III отвечает: «Вы хотите, чтобы я говорил что-нибудь вам. Это не всегда так легко. И ещё вы прибавили, что хотите, чтобы я спел что-нибудь». Далее «император» исполняет на смеси русского и немецкого языков песню Nach Afrika, Nach Kamerun, а затем сетует: «Если вы заранее меня предупредили, так это другое дело — я бы взял с собой книгу или что-нибудь в этом роде, чтобы мне прочитать, а так прямо из головы это нелегко. Вы меня застали врасплох. До свидания, господа». Запись завершается репликой женщины по-датски: «Я нахожу очень забавным слушать голос моего мужа».
Мы обнаружили несколько косвенных доказательств того, что голоса на записи могут принадлежать Александру III и Марии Фёдоровне. Во-первых, Фреденсборг — это одна из резиденций датского королевского дома, к которому принадлежала императрица. Вместе с мужем она регулярно приезжала к своим родственникам в гости — в архивах даже сохранились их фотографии в парке, разбитом вокруг замка. Во-вторых, автор книги о Марии Фёдоровне в серии «Жизнь замечательных людей», историк Юлия Кудрина отмечает, что императрица выучила и свободно владела устным русским. В-третьих, в 2018 году Копенгагенский университет выпустил небольшой «Ежегодный альманах датского музыковедения», в котором рассказал о книге «Первые звукозаписи Дании: фонограф Эдисона в Копенгагене 1890-х годов». Автор рецензии сообщает, что в коллекции Рубена есть запись, «сделанная на частной встрече с участием царя Александра III и его жены, датской принцессы Дагмар, то ли во Фреденсборге, то ли позднее в Санкт-Петербурге». Выбранная формулировка довольно аккуратна: она гласит, что фонограф использовали в присутствии императорской четы, но это не означает, что они принимали участие в записи.
Поскольку в ходе проверки нам не удалось найти достоверного подтверждения тому, что голоса на записи действительно принадлежат русской императорской чете, мы обратились за комментарием к эксперту из Дании. Стен Каргард Нильсен — доцент Университета Орхуса, культуролог, музыковед и историк музыки. В 2009 году Королевская библиотека Дании пригласила Нильсена для атрибуции записей из коллекции Рубена. Именно он устанавливал, какие музыкальные произведения и чьи голоса были записаны с помощью фонографа в конце XIX века. По итогам своей работы исследователь в 2017 году опубликовал ту самую книгу «Первые звукозаписи Дании: фонограф Эдисона в Копенгагене 1890-х годов».
Нильсен вспоминает, что до начала работы над коллекцией о её содержимом было известно крайне мало, ведь никто не слышал эти записи на протяжении века. Более того, само собрание было гораздо больше, но не все цилиндры сохранились до наших дней. Когда оставшиеся удалось оцифровать, записи направили Нильсену для атрибуции. По признанию исследователя, он очень удивился, когда среди записей на датском услышал русскую речь: «Я не говорю по-русски. Я не знаю почти ни одного слова по-русски. Женщина говорит, потом мужчина говорит, потом он начинает петь… Что это? Но самая-самая последняя вещь, записанная на цилиндр, была сказана женщиной по-датски! Она сказала: "Я нахожу очень забавным слушать голос моего мужа". Я был в шоке! У меня появилась первая мысль: это русско-датская пара, потому что она отвечает своему мужу, который говорит по-русски, и она это делает на идеальном датском. Безусловно, есть одна самая известная такая пара, она единственная, которую я знаю, — Александр III и Мария, датская принцесса Дагмар. Но было безумием предполагать, что это их голоса».
Тем не менее исследователь начал работать с этой гипотезой. Он обнаружил, что, когда фонограф впервые привезли в Данию осенью 1889 года, его первым делом показали королевской семье, которая тогда жила в замке Фреденсборг к северу от Копенгагена. По утверждению Нильсена, русская императорская семья гостила в этом замке каждый год на протяжении месяца или двух, и мы точно знаем, что они присутствовали при демонстрации фонографа, потому что слуга в том замке вёл дневник, в котором этот факт упоминается. «Мы также знаем, что в ходе таких демонстраций зрителям всегда предлагали записать собственный голос, ведь именно эта возможность, эта технология больше всего впечатляла людей того времени», — добавляет эксперт.
Согласно исследованию Нильсена, два месяца спустя императорская семья вернулась в Россию — они жили во дворце в Гатчине. Тогда другой пионер звукозаписи Юлиус Блок организовал для них ещё одну демонстрацию фонографа. Блок написал очень длинное письмо Томасу Эдисону, в котором говорится о желании царя купить собственный фонограф. Эдисон даже произвёл модифицированный образец, который при использовании не требовал специалиста. Позднее Блок передал этот «гаджет» Александру III. Из того же письма Блока Нильсен узнал, что в Дании императорская чета услышала фонограф 28 сентября 1889 года, а 10 ноября посетила демонстрацию в России и оценила второе устройство выше. Из этого письма мы также узнаём, что во время демонстрации в России царь точно не хотел участвовать в записи.
Песня, которую поёт мужчина на интересующей нас записи из коллекции Рубена, — это солдатская песня о немецкой оккупации Камеруна, которая на тот момент была известна на протяжении примерно десяти лет. Нильсен обнаружил, что эту песню упоминает в своих мемуарах «Жили-были» Виктор Шкловский, который в детстве слышал её в исполнении своего дедушки-немца. Так что эта песня точно была известна в России, по крайней мере в кругах, связанных с этническими немцами. Но почему её спел царь? По мнению датского исследователя, это связано с тем, что изначально Александр не был наследником престола, его ожидала военная карьера, а это солдатская песня. Он также любил петь, был музыкантом-любителем и играл на нескольких музыкальных инструментах.
Какие существуют аргументы в пользу того, что голоса на этой записи принадлежат не Александру III и Марии Фёдоровне? Нильсен связался с коллегой по Университету Орхуса, лингвистом Галиной Стариковой и попросил её описать языковые особенности людей, разговор которых зафиксирован с помощью фонографа. Она объяснила датчанину: «Женщина говорит на чистом русском, но язык мужчины довольно странный. Он звучит как человек, который не был воспитан по-русски — не исключено, что русский не был его родным языком». «Проблема заключается в том, что в императорской семье, очевидно, владели несколькими языками, при этом мать Александра III была немкой, его учителем был немец… Какие языки он учил и в какое время? Я не уверен, что русский был самым распространённым языком в императорской семье в то время, они использовали разные языки в разных ситуациях», — констатирует Нильсен. Он добавляет, что ему «было очень интересно узнать мнение российских специалистов» и поэтому он пытался связаться с сотрудниками Института русской литературы РАН (Пушкинского дома) в Санкт-Петербурге, но безуспешно.
«Если подытоживать, то я могу сказать только одно по поводу того, принадлежат ли голоса на записи Александру и Марии: мы не знаем. Все доказательства, которыми мы располагаем, косвенные, и сколько бы их ни было, утверждать наверняка мы не можем. В моей книге заголовок соответствующего раздела начинается со слов "возможная запись голоса". Очевидно, что эта версия сама соблазнительная; если есть возможность мыслить масштабно, то почему не выбрать наибольший масштаб», — заключает эксперт из Дании.
